Очерк подготовлен Н. А. Борисовой, опубликован в журнале «Вестник связи», № 12, 2014.
Публикуется на сайте с разрешения автора.
История блокады неравномерна и противоречива
В январе 2014 года, когда в нашей стране отмечали 70-летие снятия блокады Ленинграда, Центральный музей связи имени А. С. Попова подготовил выставку «Подвиг Ленинграда». Она стала данью уважения всем, кто боролся и выжил в блокадном городе, и живой памятью о военных и гражданских связистах, внесших значимый вклад в освобождение города и обеспечение его жизнедеятельности. Основной акцент был сделан на том, какие виды связи действовали в Ленинграде в разные периоды блокады.
Только в последнее время начали говорить и писать о том, что история блокады противоречива, многие аспекты неоднозначны. Это относится и к связи в блокадном городе. В немногочисленных исследованиях и мемуарах, посвященных деятельности связистов в блокадном Ленинграде, как правило, дается оценка примерно такого рода: «Во время блокады круглосуточно работала Ленинградская радиотрансляционная сеть. Свыше полумиллиона громкоговорителей ни на минуту не переставали звучать в квартирах, бомбоубежищах, лазаретах, казармах, на улицах» или «Город Ленина никогда не терял связи со страной. Непрерывно принимались и передавались телеграммы, пересылались и доставлялись письма и газеты, принимались и транслировались радиопередачи, работала ГТС» [1]. Но анализ источников по истории связи [2] показывает, что подобные оценки носят сугубо усредненный характер и в такой интерпретации умаляют героизм, проявленный связистами в критических ситуациях, которых в течение блокадного периода было немало.
Блокада Ленинграда была полностью снята 27 января 1944 года, год спустя после прорыва блокадного кольца 18 января 1943 года. Она продлилась 872 дня. Не перечесть всех трудностей и потерь, с которыми пришлось столкнуться на этом долгом пути связистам Ленинграда.
Электросвязь в Ленинграде с начала войны по ноябрь 1941 года
В предвоенный 1941 год в Ленинграде работало более 15 тыс. связистов — работников почты, радио, телеграфа, телефона. Электросвязь была представлена Ленинградским центральным телеграфом (ЛЦТ), Ленинградской междугородной телефонной станцией (ЛМТС), Ленинградской городской телефонной сетью (ЛГТС), Ленинградской дирекцией радиосвязи (объединившей в 1939 г. в едином производственно-технологическом комплексе системы создания и распространения программ вещания), Ленинградской городской радиотрансляционной сетью (ЛГРС), Ленинградским областным узлом связи (ЛОУС).
Связисты были готовы к войне. И этот факт, наряду с другими сведениями, которые постепенно узнают историки, опровергает внедренное в свое время в общественное сознание мнение, что И.В. Сталин к войне не готовился, не ожидал удара со стороны немцев и в первые дни был буквально подавлен тем, что Гитлер «вероломно его обманул». Возможно, Сталин не ожидал, что Красная Армия, на коренную перестройку, переоснащение и укрепление которой в предвоенный период были брошены огромные силы, вопреки заверениям ее высшего руководства, не сумела сдержать первый удар противника. Однако следует подчеркнуть, что гражданских связистов (и не только в Ленинграде) война не застала врасплох.
На случай неожиданного начала войны имелись мобилизационные планы, учитывавшие разного рода экстремальные ситуации. Среди руководителей и персонала ленинградских объектов связи неоднократно проводились совместные с городом учения, а в сейфах руководителей объектов лежали пакеты, которые надлежало вскрыть в «час Х». Когда этот час пробил, действия ленинградских связистов были слаженными и эффективными. Особенно это касалось радиосвязи, которой отводилась главная роль на случай разрушения проводных линий. «Действуйте по инструкции…» — под таким названием оставил воспоминания П.А. Палладин, начальник радиовещательного узла в блокадном Ленинграде, командир взвода 376-го ОБС [3]. В инструкциях содержалась не только «конструктивная составляющая», позволявшая четко организовать работу, но и «деструктивная», определявшая порядок уничтожения объектов связи, которой, к счастью, не пришлось воспользоваться. Как известно, осенью 1941 г. все важнейшие объекты города, в том числе объекты связи, были заминированы на случай, если фашисты прорвутся в Ленинград.
Важным событием начального периода войны явилось создание в Ленинграде в августе 1941 г. отдельных батальонов связи (ОБС). Вот что рассказывал по этому поводу маршал войск связи, в то время нарком связи И.Т. Пересыпкин в книге «...А в бою еще важней». Сначала Наркомату связи было разрешено сформировать три ремонтно-восстановительных батальона в Москве. Численность каждого из них была установлена в пятьсот человек. Для их укомплектования Наркомат должен был выделить специалистов и личный состав, а также автотранспорт и другое имущество. В этих батальонах на одного рядового приходился один офицер или военный инженер. Военное обмундирование выделялось по распоряжению Наркомата обороны. Батальоны зачислялись на все виды довольствия Красной Армии. Когда связисты стали военнослужащими, на них распространились требования военной дисциплины. Ужесточилась загрузка рабочего времени, были введены ежедневные военные занятия, изучение устава, строевая подготовка, обучение владению оружием.
Военный совет Северо-Западного фронта последовал этому примеру и сформировал такие же батальоны связи. В августе 1941 г. в Ленинграде их было три. В 372-й ОБС вошли специалисты предприятий, обслуживающих линейно-кабельное хозяйство; 374-й батальон объединил предприятия ЛГТС и ЛГРС. На базе Ленинградского телеграфа, Междугородной телефонной станции и Ленинградской радиовещательной дирекции был сформирован 376-й отдельный батальон связи. Большинство связистов не имело воинских званий, но многие их них были назначены на должности военинженеров, воентехников, командиров взводов. Создание ремонтно-восстановительных батальонов стало одним из важных организационных решений Наркомата связи. Оно себя полностью оправдало, поскольку позволило во время блокады организовывать аварийно-восстановительные работы. Кроме того, благодаря созданию ОБС в городе удалось оставить квалифицированные кадры связистов, ряды которых значительно поредели: одни уходили на фронт по мобилизации, другие - добровольно.
В довоенное время на Ленинградском телеграфе работало более 1200 сотрудников. Всего за 1941 – 1942 гг. на фронт ушло 604 человека, было эвакуировано 359. В довоенное время ЛЦТ имел многочисленные связи с Москвой, другими городами Советского Союза и некоторыми зарубежными странами. С началом войны из-за разрушения проводных линий число связей стало непрерывно уменьшаться и к началу блокады сократилось до минимума. После занятия немцами Шлиссельбурга (в начале сентября), где проходил последний подземный кабель, действие телеграфной связи по проводам прекратилось и с 29 августа 1941 года она осуществлялась радиосредствами. Сложный девятикратный аппарат Бодо-радио, до войны имевший характер лишь экспериментальной установки, благодаря знанию дела и настойчивости инженеров ЛЦТ был успешно введен в эксплуатацию.
Аналогичная ситуация с кадрами и состоянием проводной связи сложилась в начале войны на ЛМТС, которая до этого обеспечивала междугородную телефонную связь со многими городами СССР и зарубежных стран. На станции работало 387 человек. В первые дни войны 126 специалистов ЛМТС стали бойцами и командирами Красной Армии. Значительная часть из них была назначена в 376-й ОБС. Одно из подразделений батальона находилось непосредственно на ЛМТС, в его задачу входила техническая эксплуатация станции. В конце августа – начале сентября фронт приблизился к Ленинграду. Телефонные линии, связывавшие Ленинград со страной, были разрушены войсками противника. Из 83 междугородных линий действовали только 7: с Волховом, Сестрорецком, Всеволожском, Колпино, Лахтой и Кронштадтом. Поэтому ЛМТС была переключена на обеспечение внутригородских телефонных связей. Такая работа была необычной для станции, и коллективу пришлось перестраиваться.
Основной задачей всех работников ЛМТС, как и Ленинградской городской телефонной сети (ЛГТС), стало обеспечение телефонной связью партийных и городских организаций, штаба Ленинградского фронта и воинских частей, стоявших в городе и оборонявшихся на подступах к нему. К началу войны монтированная телефонная емкость ЛГТС была около 100 тыс. номеров. По решению Военного совета Ленфронта в начале войны в городе связистами была выполнена большая работа по выключению около 50 тыс. номеров. По сути, под выключение попали практически все квартирные телефоны. Таким образом, в условиях постоянного разрушения и выхода из строя линейно-кабельных сооружений создавался постоянный резерв проводных линий связи для обеспечения бесперебойной телефонной связью организаций, учреждений и воинских частей, а также для оповещения жителей Ленинграда о налетах авиации и артиллерийских обстрелах.
В начале блокады связисты города получили задание оборудовать для Военного Совета Ленинградского фронта пункт связи в Смольном. Там были смонтированы 4-кратный телеграфный аппарат Бодо и оборудование высокочастотной телефонной связи, что позволило вести прямые переговоры со Ставкой Верховного Главнокомандования. В августе - сентябре 1941 г. штаб Ленинградского фронта имел проводную связь с Генеральным штабом и подчиненными войсками, действовавшими на левом берегу Невы, по постоянной воздушной линии, построенной от Ленинграда через Волхов и Лодейное поле. Но после захвата немецко-фашистскими войсками станции Мга, эта важная магистраль оказалась перерезанной противником. К началу сентября единственным направлением проводной связи от Ленинграда к левому берегу Невы, а, следовательно, и к Москве, оставался подводный кабель, проложенный в районе Шлиссельбурга. Когда в начале сентября 1941 г. его заняли гитлеровцы, выбыла из строя и эта последняя линия. В суровые сентябрьские дни в исключительно трудных условиях при 7- — 10-балльном шторме, под регулярными бомбежками связистам удалось проложить через Ладожское озеро несколько полевых телеграфных кабелей. Однако они были малопригодны для использования в воде, из-за невысокого качества изоляции быстро выходили из строя, и связь прерывалась на длительное время.
Для обеспечения устойчивой связи блокадного Ленинграда с Москвой к концу октября 1941 г. было решено проложить подводный кабель протяженностью около 40 км через Ладожское озеро на участке от Ваганово (западный берег озера) до Белозерска (восточный берег). Только в конце сентября после длительных поисков удалось найти такой кабель в Ленинградском торговом порту. Подготовка к его прокладке велась днем и ночью. В торговом порту специалисты завода «Севкабель» спаяли и смонтировали кабель в 4 секции длиною по 10 – 11 км. Затем его погрузили на железнодорожные платформы, доставили к берегу озера и окончательно смонтировали. Испытав кабель на суше, его погрузили на баржу. Авиация противника неоднократно бомбила район погрузки. Операция по прокладке началась только в ночь на 29 октября. До этого времени на озере стояла штормовая погода, и работы были невозможны. Связисты на барже, буксируемой пароходом «Буй», под прикрытием истребителей приступили к прокладке кабеля. Работа проходила в крайне тяжелых условиях, при шторме, доходившем временами до 8 – 9 баллов, и налетах авиации противника. Баржа и пароход не могли подойти к берегу ближе, чем на 700 м, иначе сели бы на мель. Выход из этого положения был только один — составить живую цепочку из солдат, матросов и офицеров, и на руках тащить кабель на берег. Ладога уже начала покрываться льдом, но военнослужащие, участвовавшие в этой операции, вошли в воду и вытащили кабель на берег. Забегая немного вперед, следует сказать, что с открытием навигации в ночь на 11 июня 1942 г. через Ладожское озеро несколько южнее был проложен второй подводный кабель связи протяженностью около 30 км. Его изготовили рабочие Севкабеля в труднейших условиях блокадной зимы. Его прокладка окончательно обеспечила надежную и устойчивую связь Москвы с Ленинградом, штабом Ленинградского фронта и Краснознаменным Балтийским флотом.
В начале войны для управления войсками средствами радиосвязи практически не пользовались, но не потому, что их не было, просто бытовало мнение, что противник с помощью радиопеленгаторов может по работающим радиостанциям с большой точностью определить место расположения пунктов управления. Это было следствием недостаточного опыта использования для управления войсками радиосвязи, слабого знания основных свойств и физической природы электромагнитных волн, а также переоценки возможностей радиоразведки противника. Такое отношение к радиосвязи у командиров и высшего руководства Красной Армии (только в начале войны!) получило меткое определение «радиобоязнь» [1].
В отличие от военных гражданские связисты к началу войны имели уже значительный опыт работы с радиосвязью и придавали ей первостепенное значение. Довоенный Ленинград обладал достаточным «арсеналом» средств радиосвязи и радиовещания, имел разветвленную радиотрансляционную сеть и радиовещательный узел, мощные радиовещательные станции, ряд передающих и приемных связных радиостанций.
В начале Великой Отечественной войны в ЛГРС для целей оповещения насчитывалось 35 электросирен, 1172 уличных громкоговорителя, 450 тыс. трансляционных радиоточек. Кроме того, было установлено 5150 радиоточек в воинских частях, госпиталях, штабах и формированиях МПВО. С началом войны радиотрансляционная сеть перешла на новый режим работы, позволяющий населению в любое время суток узнавать обстановку в городе. Была введена подача сигналов метронома во время налетов авиации (сигнал «Воздушная тревога», ВТ, – частый ритм 120 – 150 ударов в минуту) и во время их отсутствия (55 – 60 ударов). До войны радиотрансляционная сеть Центрального узла и многочисленных подстанций строилась в расчете на подачу по всему городу одной и той же передачи или музыкальной программы. Это вполне отвечало требованиям МПВО, поскольку подача сигнала «ВТ» должна была сразу происходить по всему городу. Но артобстрелы вызвали необходимость перестройки сети, чтобы в зависимости от обстановки в любой момент можно было передавать необходимые команды по отдельным районам в любых сочетаниях.
Угроза бомбардировок диктовала необходимость рассредоточить оборудование Радиовещательного узла (РВУ), размещенного на пятом этаже Дома Радио, и построить резервный узел в хорошо защищенном месте. За трое суток в подвальном помещении Дома Радио был создан резервный РВУ с коммутационной аппаратной, студией и усилителями на случай, если дом будет сильно поврежден вражескими бомбами и снарядами. Затем началось строительство второго РВУ. Монтажные работы шли днем и ночью параллельно с составлением проекта. Новые кабельные линии прокладывались в траншеях, где связисты работали по колено в воде. Новый РВУ был построен в течение одного месяца.
Существовавшие в довоенном Ленинграде мощные радиовещательные станции (длинноволновая РВ-53 мощностью 100 кВт, г. Колпино, средневолновая РВ-70 мощностью 10 кВт на Пермской ул.) обеспечивали передачу программ центрального и местного вещания на Ленинград, Ленинградскую, Новгородскую, Псковскую, Калининскую, Великолукскую и другие области. В городе имелась еще одна длинноволновая опытная вещательная станция мощностью 200 кВт, которая находилась в поселке Островки на правом берегу Невы.
С самого начала войны, «действуя по инструкции», связисты направили свои усилия на сохранение средств радиосвязи (путем их рассредоточения, укрытия от бомбежек) и создание условий для их резервирования и быстрого восстановления при повреждениях. Одновременно с основной работой связисты, как и все население Ленинграда, обязаны были участвовать в строительстве оборонительных рубежей вокруг города и баррикад в его черте.
В непосредственной зоне военных действий оказались Пушкинская радиостанция им. Подбельского, радиостанция Обухово, радиоприемные станции в с. Рыбацком и Сосновой Поляне, вблизи Стрельны. Именно эти объекты к 1 октября 1941 г. были не только перебазированы в Ленинград, но и смонтированы заново. Люди работали по 18 – 20 ч в сутки. Благодаря таким превентивным мерам во время блокады осуществлялся прием сводок Совинформбюро, вестей с фронта и партизанского края, радиовещательных программ из Москвы.
Вот только один пример из практики работы радистов летом 1941 г., связанный с тем, что Пушкинскую радиостанцию им. Подбельского в составе двух 15-киловаттных передатчиков (РУУ и РУО) пришлось демонтировать и эвакуировать два раза. Сначала в июле 1941 г. в течение шести дней передатчики были демонтированы, перевезены в парк г. Пушкина и вновь смонтированы в павильоне «Концертный зал» Дж. Кваренги. Так как в павильоне не было водопровода, лампы мощных каскадов ГКО-10 были переведены с водяного на воздушное охлаждение. Передатчики работали без воды, но излучение тепла анодами четырех ламп ГКО-10 в условиях исключительно жаркого лета 1941 г. и при отсутствии вентиляции создавало почти невыносимые условия работы для дежурного персонала. Ночью температура воздуха в павильоне достигала +58° С. Угроза пожара была постоянной, и не раз дежурные техники, задыхаясь от жара и дыма, гасили парафин, вытекающий из конденсаторов и воспламеняющийся на раскаленных алюминиевых панелях. В ночь на 1 сентября 1941 г., когда враг подошел совсем близко, передатчик РУУ был демонтирован во второй раз и к утру доставлен в Ленинград. Шкафы не проходили через лестничную клетку, ведущую в подвал. Их разрезали вместе со всем монтажом, разместили глубоко под землю, и через двое суток, благодаря непрерывной работе связистов, передатчик РУУ был снова в эфире на связи с Москвой. Когда 14 сентября 1941 г. немцы входили в Пушкин, буквально на глазах их передовых частей были взорваны мачты и здание с силовым хозяйством — все, что осталось от радиостанции.
В июле-сентябре 1941 г. одновременно с перебазированием загородных объектов связи в городские подвалы под землю переводятся городские объекты, входы и окна защищаются кирпичом, мешками с песком, землей. Для защиты от пожаров в большом количестве заготавливается противопожарный инвентарь, создаются пожарные дружины, проводятся учебные пожарные тревоги. Часть персонала переводится на казарменное положение и живут на объектах.
В это тяжелое время 100-киловаттная станция РВ-53 в г. Колпино продолжает функционировать. Вся страна слышит радиопередачи из Ленинграда. 29 августа 1941 г. на ее территории разорвались первые вражеские мины. 30 августа осколками снарядов были перебиты оттяжки северной мачты. Под покровом ночи они были восстановлены. 31 августа прямым попаданием снаряда разрушена стена машинного зала. К счастью, ни личный состав, ни машины не пострадали. После уборки битого кирпича, штукатурки и чистки машин станция продолжала работать. 3 сентября снаряд попал в высоковольтный трансформатор. Произошел взрыв, разрушивший всю высоковольтную часть и восточную стену, обнажив главный зал и повредив газотронные выпрямители. Кислотные аккумуляторы силой взрыва выбросило в коридор, и кислота покрыла пол. Удушливые пары наполнили помещение. Начался пожар. Клубы черного дыма от горящего трансформаторного масла поднялись высоко в воздух. Немцы усилили обстрел, чтобы помешать тушению пожара. Персонал станции, обжигаясь и задыхаясь в дыму и парах серной кислоты, через два часа справился с огнем. Но радиостанция получила настолько серьезные повреждения, что функционировать больше не могла. Оборудование, которое смогли демонтировать, удалось вывезти в Ленинград. Первую блокадную зиму несколько связистов обслуживали остатки радиостанции, постоянно восстанавливая после артобстрела мачты и антенны.
В таких же условиях в это время оказалась опытная радиостанция в Островках на правом берегу Невы. 30 августа 1941 г. к левому берегу, почти напротив объекта, прорвались немецкие войска. Расстояние от вражеских дзотов до станции составляло 1900 м. Во время первого же обстрела была прервана связь с городом, на следующий день – разрушена линия электропередачи, станция прекратила работу. В течение суток удалось эвакуировать наиболее ценное и легко транспортируемое имущество, но громоздкое оборудование (трансформаторы, машины и т. д.) вывезти не представлялось возможным. Оставленная на объекте группа связистов, живя в землянке, всю блокадную зиму под огнем противника осуществляла техническое его обслуживание и восстановление.
С прекращением работы станции РВ-53 Ленинград потерял возможность радиовещания для Советского Союза. Станция РВ-70, имевшая сравнительно небольшую мощность и работавшая на средних волнах, могла обслуживать только территорию Ленинградской области. Но еще в августе 1941 г. было принято решение создать на базе телевизионного УКВ-передатчика, находившегося на РВ-70, коротковолновый передатчик для вещания на Москву и заграницу. Небольшой коллектив станции создал его из неликвидных материалов завода № 327 и собственных ресурсов буквально за две недели (с 30 августа по 13 сентября 1941 г.), работая по 18 – 20 ч в сутки. С тех пор ежедневно радиостанциями Москвы стал ретранслироваться голос Ленинграда: «Слушай нас, родная страна! Говорит Ленинград, говорит город Ленина!..». Тем же коллективом к 1 ноября 1941 г. было закончено строительство трех передатчиков специального назначения, отремонтированы и подготовлены к зиме: антенное хозяйство, система охлаждения и, что самое важное, собственная электростанция. Благодаря огромной подготовительной работе этот объект всю зиму 1941 – 1942 гг. работал по 22 – 23 ч в сутки, получая 85 % электроэнергии от своей дизельной станции.
РВ-70, помимо вещания, обслуживала штаб Ленфронта и работала по заданиям Особой группы. Радиостанция РВ-70 со своими 100-метровыми мачтами являлась прекрасным ориентиром и, безусловно, была сфотографирована вражескими разведчиками. Она много раз подвергалась воздушным бомбардировкам, артиллерийским обстрелам, была неоднократно повреждена. В один из первых ночных налетов РВ-70 подверглась основательной бомбардировке. На антенное поле, крышу бассейна, нефтехранилище были сброшены сотни зажигательных бомб. На склад вместе с «зажигалками» сбросили бочку с горючим, которое, разлившись, вызвало огромный очаг пожара. Но станцию удалось спасти.
В самые суровые дни блокады
В зимние месяцы 1941 — 1942 гг. состояние городской инфраструктуры и положение населения блокадного Ленинграда были ужасающими, что отрицательно сказалось на функционировании объектов связи. Из-за недостатка топлива электростанции стали сокращать отпуск электроэнергии предприятиям. Остановились трамваи, троллейбусы. В квартирах исчез свет, замолчали радиоточки. Постепенно ограничивался и круг предприятий связи, получавших электроэнергию. На улицах и в помещениях из-за отсутствия топлива начали лопаться водопроводные трубы. Вода замерзала, создавая ледяные холмы вокруг места повреждения. Проезжавшие мимо автомашины начинали буксовать, вмерзали в толщу льда и многие оставались на месте до весны. Для объектов, расположенных в подвалах, появилась угроза затопления. Центральное отопление не работало. Топлива не было. Температура на объектах связи доходила до -3°С. Бомбардировки и обстрелы продолжались с прежней интенсивностью. Из-за отсутствия воды и электроэнергии один за другим прекращали работу объекты связи. Те же, которые еще функционировали, принимали на себя дополнительную нагрузку.
Телеграф, как и многие другие предприятия, был лишен электроэнергии, но его работа обеспечивалась собственной электростанцией. Однажды в помещение, где она находилась, попал снаряд. Небольшой коллектив телеграфистов в короткий срок самостоятельно восстановил поврежденную крышу, разбитую стену, дизель и динамомашину. Зимой 1941 – 1942 гг., когда в городе была прекращена подача воды, свободные от вахты телеграфисты набирали воду в реке и на санках доставляли ее на станцию. Благодаря этому, она функционировала всю зиму, беспрерывно обеспечивая током телеграф.
Так как проводные линии были разрушены, телеграфная связь поддерживалась радиосредствами. Из-за проблем с электроэнергией на приемной радиостанции с января по июнь 1942 г. не работала радиотелеграфная связь с Москвой по 9-кратному Бодо-радио, что негативно сказалось на пропускной способности телеграфной связи в целом. Бесперебойно работал только телеграфный передатчик РУО, подпитываемый от городской электросети и не зависящий от водопровода, так как его лампы охлаждались воздухом.
В то время для доставки сообщений была организована передача телеграмм почтой, самолетами. В феврале-марте 1942 г. посредством электрического телеграфа доставлялось всего от 27 до 36 % корреспонденции по московскому направлению. Ввиду несогласованности действий телеграфистов и радистов, а также тяжелых бытовых условий, не достаточно эффективно использовалась даже имеющаяся аппаратура. Зимой 1941 – 1942 гг., когда морозы доходили до минус 40, здание телеграфа не отапливалось, и женщинам-телеграфисткам приходилось работать в таких условиях. Телеграммы шли нескончаемым потоком: и правительственные, и сообщения о положении на фронтах, и многочисленные запросы о жителях города, и т. д. Производительность труда телеграфистов в блокадную зиму была невысокой. В итоге, в начале 1942 г. около 90 % телеграмм было доставлено с задержками, существенно превышавшими установленные нормы.
В первую блокадную зиму было зарегистрировано 52 случая выключения АТС общей продолжительностью 481 ч; в автозалах температура воздуха понижалась до 8 – 12 градусов ниже нуля. Вспоминая про жизнь «по-блокадному», одна из работниц Ленинградской Центральной телефонной станции особо отмечала тот факт, что «зимой к обстрелам и бомбежкам добавился смертельный холод; телефонистки сидели за пультами в пальто, в перчатках, а все равно мерзли». Жили на станции на казарменном положении. После смены раздевались, подходили к печке греться и «выжаривать из одежды вшей», но все знали, что «если человека сильно замучили вши, значит, он скоро умрет».
Хуже всего обстояло дело с линейными сооружениями ЛГТС. К началу 1942 г. они оказались в тяжелом положении. Лопнувший от мороза водопровод затопил телефонную канализацию, а замерзшая в колодцах и трубах вода повредила кабель. Во многих местах кабель и его оболочка были повреждены авиабомбами или снарядами. К 1 января 1942 г. в городе были неисправны 82 кабеля емкостью 11 425 пар и около 2000 телефонов. Число соединительных линий между АТС уменьшилось настолько, что часть вызовов блокировалась, и телефонная связь периодически оказывалась парализованной.
Жизненно необходимо было поддерживать в рабочем состоянии проводные линии, обеспечивавшие работу радиотрансляционной связи. Хотя бы из уличных репродукторов ленинградцы должны были слышать голос блокадного радио и сигналы метронома. Радиотрансляционные узлы часто простаивали. Лишь три раза в день транслировались сводки Совинформбюро. Слышимость была плохая.
О том, какую роль сыграло радио в выживании горожан, достаточно много написано книг и статей, снято художественных и документальных фильмов. Меньше известно о том, какими техническими средствами удавалось поддерживать выпуск в эфир радиопередач, вещающих на город и на всю страну.
Радиовещательный узел, расположенный в Доме радио на Итальянской улице, не прекращал свою работу. Зимой в помещении аккумуляторной на потолочных балках образовывался лед, который приходилось ежедневно скалывать и выносить. РВУ работал круглые сутки, обеспечивая радиовещание как в эфир, так и на городскую сеть. Чтобы не тратить силы на дорогу домой, сотрудники работали 24 ч с двухсуточным перерывом. Дома, в холодных квартирах их ждали голодные дети и старики. Если кто-то не являлся на работу, все знали, что он уже не может ходить. Тогда товарищи, сами еле передвигавшие опухшие ноги, шли к ослабевшим и помогали, чем могли.
К концу января у всего персонала ЛДРС была дистрофия 2-й и 3-й стадии, у многих появилась цинга, голодные колиты. В январе-феврале 1942 г. почти каждый день кто-нибудь умирал, и его обязанности брали на себя живые. Лютой зимой 1941 – 1942 гг. сотрудники радио – все те, кто создавал радиопередачи, находясь на казарменном положении, жили в Доме Радио. Сюда же привели «окаменевшую от горя» после смерти мужа, еле державшуюся на ногах от истощения Ольгу Берггольц, в стихах которой остался запечатленным блокадный быт Дома Радио.
Подготовленные радиопередачи выходили в эфир с помощью радиостанции РВ-70, которая действовала без перерывов благодаря собственной, заранее подготовленной электростанции.
Продолжал работать и ряд других объектов радиосвязи. Кроме текущего технического обслуживания ослабевшим от голода радистам часто приходилось самим устранять последствия аварий. Например, когда на бывшей радиостанции «Обухово» лопнувшая водопроводная магистраль за 15 мин. залила полуметровым слоем воды помещение аппаратной, сотрудникам в течение двух недель по 16 ч в сутки пришлось скалывать полуметровый слой льда и ведрами выносить его из аппаратной, а затем восстанавливать оборудование объекта.
Сейчас общепризнанным является тот факт, что период с конца ноября 1941 по февраль 1942 гг. был самым трудным. В документалистике последних лет уходят от усредненных оценок, и это время стали называть «смертным», «гибельной блокадной зимой». Две последующие зимы (1942 – 1943 гг. и 1943 – 1944 гг.) были тяжелыми, но психологически людям стало легче, так как у большинства появилось ощущение: «Выживем!».
Восстановление связи после «смертного времени»
30 января 1942 года решением Ленгорисполкома при многих предприятиях (в том числе, связи) организуется так называемый «стационар», где наиболее истощенные получали медицинскую помощь и дополнительный паек. Те, у кого еще оставались силы, помогали в устройстве таких «стационаров»: нужно было вымыть помещение, выстирать белье, достать и, главное, поднять на этажи кровати. На санках по жестокому морозу привозили больных, которые уже не могли ходить, мыли их, переодевали и укладывали в кровати. Все это делали те, кто еще мог двигаться, хотя и у них силы были на исходе. «Стационар» спас жизнь многим связистам. В конце февраля благодаря «Дороге жизни» через Ладожское озеро рабочий хлебный паек был доведен до 500 г., в результате лесозаготовок появилось, хотя и в малом количестве, топливо на электростанциях. После выделения некоторого количества электричества в марте 1942 г. объекты связи стали работать более устойчиво.
Из архивных документов следует, что главной движущей силой в процессе налаживания всех видов связи в условиях осажденного города стало введение единоначалия. В довоенный период в Ленинграде не было потребности в едином руководителе всех предприятий связи; каждое из них подчинялось соответствующим центральным управлениям Наркомата связи, находившимся в Москве. Но уже в самый начальный период блокады осенью 1941 г. появились проблемы. Начальнику связи Ленинградского фронта с целью координации действий приходилось иметь дело с несколькими руководителями городских предприятий связи, что было крайне сложно, неудобно, замедляло решение срочных вопросов.
По воспоминаниям маршала И.Т. Пересыпкина, возглавлявшего Наркомат связи, это и стало причиной назначения в 1942 г. (впервые в практике работы Наркомата связи) своего уполномоченного по Ленинграду. Ему было дано право распоряжаться всеми городскими средствами связи [1]. Но из анализа архивных документов и состояния средств связи в Ленинграде в самые трудные дни блокады следует, что еще одной, (возможно, более весомой) причиной введения должности уполномоченного Наркомата стала неудовлетворительная работа связи зимой 1941 – 1942 гг. [2]. В феврале 1942 г. в Ленинград приехал заместитель Наркома связи Омельченко. Не исключено, что он был потрясен картиной жизни блокадного города и физическим состоянием связистов, ведь правда об этом скрывалась. Для поддержания морального духа на фронте и тылу о Ленинграде как о «городе-символе трех революций» говорили и писали «с чувством бодрости». Что на деле мог увидеть приехавший представитель из Москвы? Холод, голод, трупы на улицах… Требовалось срочно принимать меры и в первую очередь организационные.
По предложению, одобренному Государственным комитетом обороны, в Ленинград на должность уполномоченного Наркомата связи СССР был назначен Анатолий Григорьевич Смирягин, опытный связист и отличный организатор. Ему потребовалось «словно впервые воскрешать давно известные методы организации дела, постановки эксплуатации» и пр. Таким образом, восстановить работу предприятий связи удалось лишь к лету 1942 г. Безусловно, нельзя не отметить, что происходило это в условиях постепенно повышающейся нормы выдачи хлеба и возвращения в жизнь горожан элементарных бытовых удобств. Но городу еще долго предстояло жить и работать в условиях осады, беспрерывных налетов и артобстрелов, во время которых объекты связи выходили из строя. Гражданские и военные связисты стали действовать сообща. В условиях осажденного города А.Г. Смирягин сумел установить правильные отношения с начальником связи фронта; не стеснялся, когда это было необходимо, обращаться в Военный совет Ленинградского фронта, в Городской комитет партии, лично к А.А. Жданову. Связистам со стороны руководства оказывали поддержку: помощь в восстановлении здоровья, предоставлении зданий взамен разрушенных, выделении дефицитных материалов и электричества и т. д.
Первые действия уполномоченного Наркомата связи СССР были направлены на решение кадровых вопросов и трудовую дисциплину. По его словам, «дистрофия сказалась как на работниках, так и на руководителях», и «наряду с помощью действительно слабым, началась борьба с дистрофией, опозданиями и невыходами на работу». С мая 1942 г. на всех предприятиях связи снова вернулись к цеховому планированию и учету выработки работников – мероприятиям, существовавшим в довоенный период и нацеленным на повышение производительности труда. Возродили социалистическое соревнование. Самыми первыми положительные результаты были получены на Ленинградском телеграфе, где отменили суточные смены. До этого «работники несли смены посуточно, чтобы уменьшить число хождений пешком», но «суточные смены при слабом физическом состоянии здоровья препятствовали повышению производительности труда». В результате, если в первом полугодии 1942 г. с нормой справлялись всего 11,5 % телеграфистов, то к концу года их число увеличилось до 80,5 %. Не менее достойно телеграфисты стали справляться и с техническими проблемами, о чем свидетельствуют статистические сведения тех лет. В дополнение к существующим связям в направлении Москвы была оборудована новая проводная телеграфная линия связи, оборудованная 2-кратным Бодо-дуплексом, а также организована работа по подводному кабелю через Ладогу с Тихвином и Вологдой. Вновь после трехмесячного перерыва заработала связь с Москвой по 9-кратному Бодо-радио.
Телефонную связь в городе в полном объеме удалось восстановить только к осени 1942 г. К середине апреля был выявлен объем работ, составлен график по ликвидации аварий, введена круглосуточная работа кабельщиков-спайщиков, чему способствовало прибытие из Москвы самолетом двадцати спайщиков. Большую помощь оказали бойцы 374-го отдельного батальона связи по монтажу и восстановлению поврежденных кабелей. Все трудоспособные работники Управления ЛГТС, включая телефонисток, канцелярских и технических работников, были мобилизованы и посменно работали на линии, откачивая колодцы, поднося спайщикам в колодцы горячую еду и пр. Для откачки воды были также мобилизованы пожарные машины, помогали отряды МПВО. За восстановление каждого кабеля назначался ответственный специалист из числа инженеров или техников. В первую очередь, восстанавливали соединительные, магистральные, а также распределительные линии, обеспечивавшие связь с важнейшими объектами. Только в мае 1942 г. удалось достичь перелома, когда ежедневно восстанавливалось больше линий связи, чем выводилось из строя в результате вражеских бомбардировок. В июне 1942 г. во время сильного артиллерийского обстрела и авианалетов снаряд попал в стену коммутаторного зала Центральной телефонной станции, но никто из дежурных телефонисток не оставил своего рабочего места, так как именно во время налетов и обстрелов телефонная связь была особенно необходима городу. К июлю были восстановлены практически все важные направления, а к сентябрю – и второстепенные. В течение лета было приведено в порядок станционное оборудование.
Постоянно 10 – 15 специалистов МТС выезжали в воинские части Ленинградского фронта, где в боевой обстановке, на переднем крае обороны занимались установкой, настройкой и обслуживанием аппаратуры связи. В 1942 г. группа специалистов МТС изготовила своими силами новую одноканальную армейскую аппаратуру для уплотнения телефонных цепей, позволяющую увеличить число телефонных связей без дополнительной подвески проводов. В годы блокады работники МТС сделали еще одно большое и важное дело – демонтировали уникальное для того времени дорогостоящее оборудование 12-канальной системы уплотнения, установленное еще в начале 1941 г. с целью проведения испытаний на воздушной магистрали, и обеспечили его отправку на Большую Землю. Вывезенная аппаратура в дальнейшем была установлена на магистрали Москва – Казань и начала работать с середины июля 1942 г., принеся огромную пользу.
Весна 1942 г. вызвала новые трудности в работе объектов радиосвязи. Участились пробои кабелей из-за сырости, проникавшей в аппаратуру, размещенную в глубоких подвалах. Например, имел место случай, когда в помещение Особой Группы и приемного пункта, расположенного в том же здании, проникла подпочвенная вода. В течение нескольких минут она достигла матрацев на койках отдыхающей смены, а затем, медленно прибывая, поднялась до уровня шестьдесят сантиметров. Дежурный работал, сидя на спинке стула, сиденье которого было в воде. В то время это был единственный действующий пункт, поддерживавший прием Москвы, Свердловска, Архангельска, Мурманска. Поэтому нельзя было ни эвакуировать аппаратуру, ни тем более вывести ее из строя. Днем и ночью с 28 марта по 8 апреля 1942 г. связисты выносили воду ведрами. В полу выдолбили лунки, откуда удобнее было набирать ее в ведра. Работали в холоде, с мокрыми ногами; от холода и сырости болела голова, но связь не прерывалась ни на минуту.
В 1942 г. под куполом Исаакиевского собора в Ленинграде была установлена и начала свою работу УКВ-радиостанция, предназначавшаяся для связи с Кронштадтом, где на Морском соборе была установлена такая же станция. 31 мая 1942 г. на стадионе им. Ленина после тяжелой блокадной зимы состоялся исторический футбольный матч. Играли футболисты команды «Динамо» и одного из Ленинградских заводов. Радиостанция РВ-70 на коротких волнах передавала репортаж об этом матче, его слушали не только в нашей стране, но и за границей. Весь мир узнал, что Ленинград не сдался, живет и борется.
Лето и осень 1942 г. стали периодом напряженной деятельности: выполнялись серьезные профилактические и ремонтные работы, осуществлялась реконструкция. Всесоюзное соревнование связистов дало новый толчок улучшению работы. Большой размах приняла рационализация, направленная на экономию электроэнергии, резервирование аппаратуры, замену импортных деталей отечественными и т.д.
Подлинным испытанием на техническую зрелость ленинградских радистов и специалистов учреждений радиотехнического профиля стало строительство летом 1942 г. новой 100-киловаттной радиовещательной станции на базе своевременно вывезенного оборудования РВ-53. Станция была построена буквально за три месяца на территории пустовавшего здания Буддийского храма. В ходе строительных работ потребовалось определить, какой должна быть антенна. Построить стометровую мачту в условиях блокады было трудно. Кроме того, ее появление демаскировало бы радиостанцию. Тогда было решено использовать специальную антенну, поднимаемую с помощью одного из тех аэростатов, которые широко применялись в Ленинграде для противовоздушной обороны. В августе 1942 г. восстановленная радиостанция вместе с необычной антенной начала работать. Призыв «Говорит Ленинград» зазвучал так же, как и в довоенное время, уже без помощи московских ретрансляторов.
Опыт зимы 1941 – 1942 годов показал, какое огромное значение для нормальной работы имели такие хозяйственные мероприятия, как заготовка топлива, утепление помещений, водопровода и т.д. В условиях Ленинграда эти работы приобрели поистине военно-оборонное значение. Поэтому с конца лета связисты приступили к остеклению и заделыванию сотен окон, утеплению сотен метров водопроводных и канализационных труб, к установке десятков печей новой экономичной конструкции, к заделке бесчисленного количества дыр в крышах, пробитых осколками, к заготовке дров. На объектах связи не было ни печников, ни водопроводчиков, ни плотников, ни стекольщиков, ни кровельщиков. Всю работу выполняли сами инженеры и техники. Старые деревянные дома на окраинах города разбирались на дрова, причем часто происходило это под артиллерийским огнем. В заготовке дров, которая длилась более месяца, участвовали все. Только такой напряженный труд обеспечил нормальную работу объектов связи зимой 1942 - 1943 гг.
Развитие связи в период 1943 — 1944 гг.
Начало 1943 г. ознаменовалось большой радостью для всей страны и, особенно, для ленинградцев. 18 января войска Ленинградского и Волховского фронтов прорвали блокаду Ленинграда и освободили Шлиссельбург. Это дало возможность построить еще одну артерию, питавшую город и фронт, – железнодорожную.
Руководство боевыми действиями войск и хозяйственной деятельностью предприятий осуществлялось из Смольного. Авиация противника ежедневно искала это здание, но обнаружить не могла. Оно находилось под густой маскировочной сетью. Немцы бомбили площадь, беря за ориентир Охтенский мост. Люди, находившиеся в Смольном, подвергались большому риску, однако ни днем, ни ночью работа в штабе не прерывалась. Командный пункт находился здесь же, только под землей. В глухом помещении на длинных столах были расставлены аппараты Бодо, за каждым из них сидела телеграфистка. Сюда со всех сторон и участков фронта поступали донесения, сводки, запросы. Отсюда передавались приказы и распоряжения командования. В помещении было душно, не хватало кислорода.
Зима 1942 – 1943 гг., в отличие от 1941 – 1942 гг., практически не сказалась на работе объектов, тщательно подготовленных еще с осени. Они были утеплены, обеспечены топливом и электроэнергией. Но артиллерийские обстрелы и воздушные бомбардировки продолжали наносить ущерб многим станционным и линейным сооружениям городской телефонной сети. Больше других подвергались бомбежкам и артиллерийским обстрелам Выборгская и Красноармейская АТС, обслуживавшие важные промышленные районы. За время блокады в здание Красноармейской АТС было семь прямых попаданий артиллерийских снарядов. В сентябре 1943 г. снаряд разорвался в коммутаторном зале. Были и человеческие жертвы. Фугасная бомба на ул. Лебедева разрушила блок телефонной канализации с кабелями, на Ново-Московском мосту при артобстреле пострадал желоб с кабелями. Были повреждены кабели на Измайловском пр., на Республиканском (Дворцовом) мосту, на пр. Красных Командиров, пр. Газа, ул. Маяковского и во многих других местах. Взрыв авиационной бомбы повредил подводный кабель через Неву у Литейного моста.
В марте 1943 г. фашистской авиации удалось нанести бомбовый удар по главному зданию ЛМТС на ул. Марата и разрушить значительную ее часть. Но телефонная связь продолжала действовать, так как работала резервная подстанция на ул. Бродского, смонтированная в труднейших условиях блокады, чтобы при необходимости принять на себя нагрузку фронтовых телефонных связей.
Приемная станция (бывшая «Сосновая Поляна») 8 апреля 1943 г. обстреливалась 9 ч без перерыва. В непосредственной близости к объекту упало десять тяжелых снарядов. Разрывами были повреждены фидеры, силовой и телефонный кабели, прямые провода; выбиты оконные рамы. Связисты своими силами исправляли повреждения, объект был возвращен в строй. Особенно тяжелые условия работы были на радиоприемной станции в Рыбацком, поскольку она находилась в зоне минного поля. Ее обстреливали по несколько раз в день, неоднократно осколками снарядов обрывались линии связи, антенны.
Круглые сутки звук работающего метронома Ленинградской радиотрансляционной сети говорил ленинградцам о том, что город живет и борется. В тяжелые годы блокады радио помогало населению переносить неимоверные трудности и сознавать, что они не одиноки в своей борьбе. Оно 3027 раз предупредило ленинградцев о начале артиллерийского обстрела и 649 - о воздушной тревоге.
Вся работа была сопряжена с риском для жизни. На смену погибшим товарищам, а также ушедшим в ряды Красной Армии и эвакуированным по болезни и возрасту, стала приходить молодежь. Например, на телеграфе в 1943 г. была создана фронтовая молодежная смена, которая вскоре освоила аппараты и не отставала от опытных телеграфисток.
За последний блокадный год (1943 – 1944 гг.) связисты Ленинграда проделали огромную работу по модернизации оборудования, расширению и улучшению деятельности некоторых объектов, провели профилактические мероприятия, улучшившие показатели работы оборудования. Вот только некоторые примеры. На одном из объектов были проведены работы по предупреждению затопления: вырыты три водосборных колодца, установлен насос. Благодаря этому удалось остановить быстрый подъем воды и не допустить затопления кабелей. В январе 1943 г. по заданию Военсовета фронта на вновь выстроенном приемном объекте в Лесном была установлена третья антенна, позволившая уже со следующего месяца осуществлять высококачественный прием любых связей. Проведены измерения параметров вещательных передатчиков, что помогло значительно улучшить качество их работы. Оборудованы два пункта технического контроля (один - для радиовещательных передатчиков, которых к 1943 г. стало пять, второй – для телеграфных), которые выявили некоторые дефекты в работе передатчиков и устранили их. На приемной радиостанции в с. Рыбацкое организовали высококачественный прием радиовещания из Москвы для последующей ретрансляции по Ленинградским радиостанциям. Была проведена большая работа по экономии электроэнергии, которая высвободила десятки тысяч киловатт на нужды промышленности города-фронта. На РВ-70 были установлены две новые антенны и одна мачта; модернизирован один из передатчиков; мощность РВ-70 была увеличена в 20 раз, и теперь на волне 31 м ленинградские передачи стали доступны отдаленным уголкам страны.
Список работ, выполненных связистами в заключительный блокадный период, далеко не полон. Нельзя не упомянуть о строительстве нового крупного объекта – мощной 60-кВт коротковолновой радиовещательной станции. При ее строительстве все оборудование нужно было изготовить заново, в том числе и сам передатчик. Были разработаны оригинальные технические решения, исключавшие неустойчивую работу передатчиков при полной мощности из-за возникновения факелов и пробоев в контурах мощных каскадов; предложена оригинальная схема реверсирования антенн. Впервые при проектировании, которое велось прямо на объекте, применяли унификацию не отдельных деталей или мелких узлов, а всех шкафов для передатчика, модуляционного устройства и выпрямителей. В начале проектирования были установлены габариты на три типовых шкафа, разработана их конструкция и сделан заказ на производство 12-ти штук. Объект был построен в течение лета-осени 1943 г. На строительстве работало более 50 % всех инженеров и техников ЛДРС, которые были сняты с функционирующих объектов. Привлечь к строительству такое большое количество сотрудников оказалось возможным только потому, что эти же инженеры и техники за время с сентября 1942 г. по апрель 1943 г. подготовили 79 техников из числа молодежи Ленинграда и студентов Ленинградского техникума связи. 6 ноября 1943 г. новая мощная коротковолновая станция вступила в строй. В первый день работы она передала доклад И.В. Сталина, возглавлявшего Государственный Комитет Обороны, и весть об освобождении советскими войсками Киева.
Важную и ответственную работу выполняли радисты блокадного Ленинграда по обеспечению связи Ленинградского штаба партизанского движения с отрядами и бригадами партизан, действовавшими на территории Ленинградской, Псковской и Новгородской областей.
Во время боев за освобождение Ленинграда большую роль в управлении войсками и обеспечении взаимодействия штабов Ленинградского фронта и ВМФ сыграла радиосвязь, которую еще летом 1941 г. подготовили радисты Ленинграда. Ими была сформирована группа передвижных радиостанций, смонтированных на специальных бронемашинах и грузовых автомобилях. Радиосвязь сыграла большую роль в обеспечении успешных боевых операций наших подводных лодок, действовавших в Балтийском море. Приемный радиоцентр для донесений от подводных лодок размещался в землянках в Озерках в районе Поклонной горы.
Несмотря на трудности и множество проблем зимой 1941 - 1942 гг., заключительную часть блокадного периода связь в городе работала практически бесперебойно. За годы блокады фашистские войска обрушили на город более 148 тыс. артиллерийских снарядов и 107 тыс. фугасных зажигательных бомб. Не было дня, чтобы вследствие воздушных бомбардировок или артиллерийских обстрелов не выходили из строя объекты связи. За время войны 3909 раз были разрушены радиосети, 3341 кабель (191 500 пар проводов) был поврежден, что составило 60 % номинальной емкости сети. Гражданских связистов, непосредственно не участвовавших в боевых операциях, полноправно можно считать героями. В сложных условиях они обеспечивали очень важные фронтовые и междугородные связи, поддерживали жизнедеятельность блокадного Ленинграда.
Никто не забыт, и ничто не забыто…
В заключение рассказа об электрической связи в блокадном Ленинграде необходимо подчеркнуть, насколько актуальны для современного специалиста не только узкопрофессиональные знания, но и общеисторические. Их отсутствие не позволяет ориентироваться в существующем информационном многоголосье, отличить истинных патриотов от тех, кто использует любые «информационные поводы» как средство саморекламы и получения политических дивидендов.
Свой вклад в освобождение города от фашистской блокады внесли и гражданские связисты Ленинграда. Это достойный повод современным специалистам в области телекоммуникаций гордиться традициями, наследниками которых они являются. Отрасль «Связь» всегда была сильна профессиональной преемственностью и корпоративным духом. Фраза «никто не забыт, и ничто не забыто» станет для молодых связистов символом искренних патриотических чувств, если их знания по истории отрасли и страны будут постоянно пополняться.
Литература
- Пересыпкин И.Т. Связисты в годы Великой Отечественной. – М.: Связь, 1972.
- Связь в Ленинграде в годы Великой Отечественной / Сост.: Н. А. Борисова, Н. И. Лосич, О. В. Фролова и др. – СПб.: Центральный музей связи им. А. С. Попова. 2010. – 200 с.
- Палладин П. А., Зегер М. Т., Вьюник А. А. Ленинградское радио: от блокады до «оттепели». – М.: Искусство, 1991.
